-Макс, давай, очнись!- трясти
за плечи и бить по щекам Макса он не
собирался, его и так сильно трясло, но стараться
докричатся до него, тоже было бесполезно. Поняв
это, Дима встал с Максимом на руках и постарался как можно быстрее вынести его из столовой. Только
оказавшись на улице, он снова позвал на помощь.
На этот раз сразу отозвался сталкер-ремонтник,
что заправлял в груде хлама по соседству.
-Что с ним?- с волнением спросил свободовец.
-Не знаю!- резко отозвался Ветер. – Помоги!- они вместе
дотащили бессознательного Макса, которого изрядно колотило, до груды ящиков,
положили на нее. В этот момент подтянулись еще пара сталкеров, один
из них тут же побежал за врачом.
Врач у «Свободы» располагался на втором этаже главного
здания, и подоспел он быстро.
Быстро выслушав скомканный рассказ Димы, он немедля
вколол что-то Максу в ногу. Постепенно
судороги прекратились, и Максим обмяк. В таком состоянии его дотащили до главного
здания, в комнату доктора, которая была напротив комнаты Лукаша. Ветер узнал
от врача, которого звали Скальпель, что Макса, скорее всего
так колбасило из-за предшествующего Выброса.
- Еще ни разу не видел такой острой реакции нервной
системы. – говорил Скальпель сидя рядом с Ветром перед кроватью с Максом.
-Неужели всего лишь из-за Выброса?- спросил Ветер. На нем
не было лица, он сильно переживал и теребил какую-то безделушку в
правой руке.
-Я бы не стал расслабляться раньше
времени. Он же поступил сюда с примерно такими же
симптомами?
-Да нет, Мы просто с ребятами нашли его без сознания.-
растерялся Ветер.
-Мне кажется, это может быть лучевая болезнь. Слабовато у
нашего Ботаника здоровье, что бы по Зоне-то бегать!- Врач привстал, достал
градусник из кармана рубашки, вложил его Максиму в подмышку. –У него
сильный жар, надо принимать жаропонижающее каждые два часа. Если в
ближайшие пару часов не очнется, будем бить тревогу. Отправим к
ученым, пусть они разбираются. Не хочется , чтобы парень загнулся просто так...
-Не надо ученых...- прохрипел вдруг Макс. Он открыл
глаза, посмотрел на окружающих. – Я же умер!
-Да нет, жив еще!- усмехнулся доктор и встал.- Осторожно, я
поставил тебе градусник.
-Как ты?- сорванным голосом спросил Ветер.
-Я умер! – снова запротестовал
Максим, не ответив на вопрос.
-Миленький мой, ты очень даже живой. Но это легко изменится,
если ты будешь дергаться. - Доктор собирал
свои баночки обратно в сумку-аптечку.
-Как же вы не понимаете! – снова
хрипел ботаник.- Меня объявили погибшим в той перестрелке!
Максиму становилось то хуже, то лучше, обложенный
артефактами снимающими радиацию и повышающими регенерацию тканей со всех сторон, он обнимал таз последние пять
часов. Наступило затишье, и он смог рассказать свою историю.
Единственный выживший кроме Максима ученный – эколог,
получивший не слабый удар по психике, вынужден был писать отчет о рейде. Всех
кроме него и инженера, оставшегося в бункере, объявили погибшими. Максим
воспользовался этим, и ушел вместе с Ветром. Он вовсе не хотел возвращаться на
базу. Он мечтал стать сталкером. И стал. Хоть и не надолго.
Новый приступ рвоты, но кожа и кишечник не поражены, ни
дерматита, ни диареи не началось. Оставалось надеяться на сохранность
кровеобразующих клеток. Печень у Макса здоровая, авось и потянет. Авось.
Ветер сидел рядом с Максом. Макс или спал или блевал уже
десять часов. Периодически, перешучивался с Димой, мол, вот оно, посвящение в
сталкеры, пережить лучевую болезнь. А Дима нервно хихикал, да поглядывал на
подушку под головой Макса.
Прошли сутки. Артефактов стала больше, их приносили и
отдавали сочувствующие сталкеры, щеки Макса порозовели. Мало с кем такое
бывало. Пережить лучевую болезнь, это с точки зрения официальной науки,
невозможно. Но у Зоны свои правила. Она насылает лучевую болезнь своими
невидимыми и почти нереальными щупальцами радиации. Она же ее и забирает,
вполне реальными и ощутимо теплыми артефактами. Она заставляет помутнеть
сознание, опустошает желудок, пускает кровь носом. Но и Она способствует
зримому зарастанию переломов, ран, остановке кровотечения. Все-то у нее по
честному, все поровну. И боли и радости. И хотя эти чаши равны, обе полны,
только ей решать, кого из какой чаши она будет поить, и чем, ядом или нектаром.
Максим выхлебал отраву до дна. И теперь, как ни странно, заслужил обратное.